В словах нет смысла, правды, чего-то иного, глубокого. Слова
являются всего лишь знаками, скрытыми под жёстким панцирем, бесформенной
оболочкой; прячущиеся, мечтающие скрыться в известном только им направлении и
не вырываться из отверстия в маске. Не
вырываться тут же сгорающими воздушными завихрениями, шипящими, клокочущими
звуками, царапающими горло. Что может
быть правдивее слов, понятнее, пронзительнее?
Мысли хочется передать без слов. По мере того, как бездушные
словосочетания вырываются из груди, они выцветают. Сворачиваются в тоненькие
серые комочки и опадают кружевными листьями на пол. Гораздо лучше было бы суметь
переложить все свои мысли из головы в банку и заспиртовать. Заспиртовать мельчайшие оттенки мысли, чтобы сиюминутное
стало вечным, чтобы другие смогли тебя понять, понять точный и конкретный смысл
того, что ты хочешь до них донести. А потом подарить эту банку. Скажем, на день
Рождения или на день Святого Валентина. Хоть я и питаю неприязнь к подобным праздникам,
это был бы милый конфетно-чудесный жест. Что-то вроде « Я тебя ценю». Но это всё равно, что дарить бутылку вина.
Разница лишь в градусах отравления. «Мысленная бутыль» так же одурманивает, как
и вино, даёт минутное удовлетворение, а после оставляет неприятный осадок.
Поэтому люди общаются при помощи слов? Ведь гораздо проще просить
прощения, произносить любовные клятвы или давать обещания на словах, чем
показать все потаённые уголки своей души, самые сокровенные мысли и желания. А мне хотелось бы такую банку с
мыслями: и не для того, чтобы меня поняли, не для того, чтобы верили, а чтобы показать
свои чувства. Моя душа, скованная кандалами слов, не может освободиться и выказать
то, находится в ней.
И вот опять слова сбили весь мой настрой и прогнали смысл. Я
пытаюсь его звать, но он упрям. Не желает, чтобы его находили и приучили. Ну
как хочешь. И «мысленной бутыли» тоже не суждено появиться на свет. Жаль. Но
бутылка вина всегда со мной. Я случайно не сковырнул засохшую корочку в душе,
под которой располагается боль? Кажется, нет. Иначе мысли начали бы заживо
глодать меня, стягивать душу с костей, которые потом осталось лишь кинуть
собакам.
Смешно, но я иногда считаю себя мертвецом. Нет, даже не
мертвецом, а скелетом. И даже не из-за анорексии, а из-за того, что меня,
конкретно меня, нет. Ну как это нет? Есть только смеющиеся кости, из которых
едва-едва просвечивают остатки души, которая хочет, чтобы её видели. Чтобы
видели не кости или мясо, а её, то единственное, что стоит видеть - душу. Но
это невозможно, как невозможно и то, что яйцо порождает курицу. Начало начал.
Бессмысленный круговорот слов. Истина в вине.
являются всего лишь знаками, скрытыми под жёстким панцирем, бесформенной
оболочкой; прячущиеся, мечтающие скрыться в известном только им направлении и
не вырываться из отверстия в маске. Не
вырываться тут же сгорающими воздушными завихрениями, шипящими, клокочущими
звуками, царапающими горло. Что может
быть правдивее слов, понятнее, пронзительнее?
Мысли хочется передать без слов. По мере того, как бездушные
словосочетания вырываются из груди, они выцветают. Сворачиваются в тоненькие
серые комочки и опадают кружевными листьями на пол. Гораздо лучше было бы суметь
переложить все свои мысли из головы в банку и заспиртовать. Заспиртовать мельчайшие оттенки мысли, чтобы сиюминутное
стало вечным, чтобы другие смогли тебя понять, понять точный и конкретный смысл
того, что ты хочешь до них донести. А потом подарить эту банку. Скажем, на день
Рождения или на день Святого Валентина. Хоть я и питаю неприязнь к подобным праздникам,
это был бы милый конфетно-чудесный жест. Что-то вроде « Я тебя ценю». Но это всё равно, что дарить бутылку вина.
Разница лишь в градусах отравления. «Мысленная бутыль» так же одурманивает, как
и вино, даёт минутное удовлетворение, а после оставляет неприятный осадок.
Поэтому люди общаются при помощи слов? Ведь гораздо проще просить
прощения, произносить любовные клятвы или давать обещания на словах, чем
показать все потаённые уголки своей души, самые сокровенные мысли и желания. А мне хотелось бы такую банку с
мыслями: и не для того, чтобы меня поняли, не для того, чтобы верили, а чтобы показать
свои чувства. Моя душа, скованная кандалами слов, не может освободиться и выказать
то, находится в ней.
И вот опять слова сбили весь мой настрой и прогнали смысл. Я
пытаюсь его звать, но он упрям. Не желает, чтобы его находили и приучили. Ну
как хочешь. И «мысленной бутыли» тоже не суждено появиться на свет. Жаль. Но
бутылка вина всегда со мной. Я случайно не сковырнул засохшую корочку в душе,
под которой располагается боль? Кажется, нет. Иначе мысли начали бы заживо
глодать меня, стягивать душу с костей, которые потом осталось лишь кинуть
собакам.
Смешно, но я иногда считаю себя мертвецом. Нет, даже не
мертвецом, а скелетом. И даже не из-за анорексии, а из-за того, что меня,
конкретно меня, нет. Ну как это нет? Есть только смеющиеся кости, из которых
едва-едва просвечивают остатки души, которая хочет, чтобы её видели. Чтобы
видели не кости или мясо, а её, то единственное, что стоит видеть - душу. Но
это невозможно, как невозможно и то, что яйцо порождает курицу. Начало начал.
Бессмысленный круговорот слов. Истина в вине.
